Далеко в песках южной Аравийской пустыни лежат руины Безымянного города. Ещё задолго до появления человека этот город возвела посреди плодородной долины раса мерзких рептилий. Дома, улицы, сады и храмы - все здесь было выстроено в соответствии с невысоким ростом его ящероподобных обитателей, внешне походивших на крокодилов, чьи передние лапы оканчивались ладонями и пальцами схожими с человеческими. Но необычнее всего были их головы и лица, совмещавшие в себе черты кошки, лягушки и мифического Сатира; их огромные выпуклые лбы украшали рога, а пасти безносых морд напоминали крокодильи. Довершали же это чудовищное уродство непомерно богатые одеяния из роскошных тканей с украшениями из золота и драгоценных камней.

История Безымянного города и его жителей полнилась радостями и бедствиями, войнами, триумфами и поражениями, но главной их битвой была борьба с пустыней, в которую превращалась окружившая город долина. Тогда же его жители стали прорубать в скалах под городом глубокие ходы, надеясь достичь потаённого подземного мира вечного дня, с процветающими городами и благоухающими садами, о которых говорили пророки. В то же время их собственный город пришёл в упадок и обратился в занесённые песками руины, а первые люди, отыскавшие их в бескрайней пустыне, стали жертвами озлобленных, почти выродившихся рептилий, достигших сияющей бездны, которая оказалась совсем не тем, о чём они мечтали.

Безумный арабский поэт Абдул Аль-Хазред, скитавшийся по пустыне и увидевший в бледном свете Луны руины города и витавших над ними призраков, изрек свое знаменитое двустишье, породившее многочисленные споры и толкования: То не мертво, что вечность ждет, И в чуждые эоны даже смерть умрет.

Впервые появляются в рассказе Г. Ф. Лавкрафта «Безымянный город» (The nameless City, 1921), а Август Дерлет упоминает их в своём «Хранителе ключа» (The Keeper of the Key, 1951).